Линдси К. Гибсон Взрослые дети эмоционально незрелых родителей: как научиться ценить себя и наладить отношения с родителями

Введение

Мы привыкли считать взрослых более зрелыми по сравнению с детьми, но что, если некоторые особо чувствительные дети способны за несколько лет достигнуть более высокого уровня эмоциональной зрелости, чем их родители за несколько десятков лет? Что произойдет, если таким эмоционально незрелым родителям не хватает чуткости, необходимой для удовлетворения эмоциональных потребностей своих детей? Результатом такой ситуации является эмоциональная заброшенность, феномен столь же реальный, как и физическая депривация.

Эмоциональная заброшенность в детстве выливается в болезненное чувство эмоционального одиночества, способное оказывать негативное влияние на жизнь человека в долгосрочной перспективе, заставляя его совершать неправильный выбор в том, что касается отношений и близких партнеров.

Эта книга описывает то, как эмоционально незрелые родители негативно влияют на своих детей, особенно если эти дети отличаются высокой эмоциональной чувствительностью. Она также предлагает способ для самостоятельного исцеления от боли и замешательства, возникающих у людей, чьи родители отказывали им в эмоциональной близости.

Эмоционально незрелые родители боятся настоящих чувств и уклоняются от эмоциональной близости. Они используют механизмы психологической адаптации, помогающие им уйти от реальности, вместо того чтобы решать проблемы. Они не склонны к самоанализу и редко принимают на себя ответственность или извиняются. Незрелость заставляет их вести себя непоследовательно и делает их ненадежными в эмоциональном плане. Они могут игнорировать потребности детей, ставя себя на первое место. Из этой книги вы узнаете, что в случае с эмоционально незрелыми родителями потребности детей почти всегда проигрывают родительским инстинктам выживания.

Мифы и сказки рассказывали о таких родителях на протяжении многих веков. Вспомните: многие сказки повествуют о покинутых детях, которым приходится искать помощи у животных и других защитников из­-за беспечности, беспомощности или отсутствия родителей. В некоторых историях родители вообще выступают в роли злодеев, а детям приходится самим заботиться о собственном выживании. Эти истории пользуются популярностью на протяжении столетий, потому что они затрагивают общую тему: они рассказывают, как детям приходится заботиться о себе, потому что родители не уделяют им достаточно внимания или просто покидают их. Похоже, проблема эмоционально незрелых родителей известна с древних времен.

Тема эмоциональной заброшенности и эгоцентричных родителей встречается и в самых притягательных историях современной поп ­культуры. Истории эмоционально незрелых родителей и влияния, которое они оказывают на жизнь своих детей, рассказываются во многих книгах, фильмах и телевизионных передачах. В некоторых историях динамика детско- родительских отношений — главная тема; в других она может упоминаться в предыстории персонажа. Узнав больше об эмоциональной незрелости из этой книги, вы, возможно, вспомните знаменитых героев пьес и романов и, конечно же, начнете замечать незрелых людей в сюжетах новостных передач.

Знание о различиях в уровне эмоциональной зрелости поможет вам понять, в чем кроется причина эмоционального одиночества, которое вы испытываете, несмотря на заявления других людей о любви и близости к вам. Я надеюсь, что информация в этой книге даст ответы на вопросы, мучившие вас долгое время: например, вы сможете понять, почему общение с некоторыми членами вашей семьи приносит столько боли и раздражения. Хорошая новость заключается в том, что, усвоив понятие эмоциональной незрелости, вы сможете скорректировать свои ожидания в отношении других людей, принять тот факт, что отношения с ними возможны лишь на определенном уровне, и перестать обижаться на их недостаточную чуткость.

Психотерапевты давно знают, что эмоциональное отстранение от токсичных родителей помогает восстановить мир и независимость. Но как это сделать? Для этого нам необходимо понять, с чем мы имеем дело. В книгах об эгоцентричных родителях отсутствовало полное объяснение причин их ограниченной способности любить. Эта книга заполняет пробел, рассказывая, что такие родители, по сути, эмоционально незрелые люди. Поняв их особенности, вы сможете самостоятельно оценить уровень взаимоотношений, которые возможны или невозможны с вашими родителями. Это знание позволяет нам вернуться к себе и жить, руководствуясь нашей глубинной природой, а не сосредотачиваться на родителях, которые отказываются меняться. Понимание их эмоциональной незрелости освобождает нас от эмоционального одиночества, поскольку мы осознаём, что отсутствие родительского внимания никак не характеризует нас —  оно характеризует их. Когда мы видим причины, почему они не могут быть другими, мы можем наконец освободиться от нашего раздражения и сомнений, что нас можно любить.

ОСЕНЬ И ЛАМПА ДРУГА (это уже моя вставочка, Дарьи Константиновой:)

Как обычно, осень и переходное время года активизируют глубоко психические имаго (заряженные темы и конструкты). Дышите, мои хорошие, берегите себя, вкусно кушайте, отдыхайте, побольше спите, обнимайте себя. Может быть, вам поможет образ засыпающей природы – процессы замедляются до будущей весны. И все мы – часть природы – и тоже имеем право замедлиться, растянуться, мечтать, быть в тепле, смотреть на огонь и мечтать о весне, вспоминать о прошедшем лете. Предаваться экзистенциальным и философским размышлениям, писать письма, дневники, делать зарисовки. Слушать интересные лекции, учиться.

Находить свою стаю, себе подобных. Создавать пространство для себя и своих секретиков. В темные уголки души, если они зовут, заходить не одному, а с подмогой и с лампой. Обращайтесь за помощью и бережным сопровождением к специалистам, у меня есть лампа и местечки он-лайн и пару мест очно. Если депрессия, тревога, одиночество, серость, грусть, потеря себя, опор. Все-все мои любимые темы.

… можно ли меня любить?
… достоин ли я любви?
… чье-то невнимательное отношение ко мне характеризует другого человека, а не меня
… ко мне относятся неуважительно и пренебрегают мной не потому, что со мной что-то не так и я “бракованный”

Эти слова пришли ко мне во время чтения и редактирования книги про эмоциональную депривацию в детстве. Эта недополученность внимания, эмоциональной включенности родителей в детстве формирует у человека надолго ощущение психологической пустоты, одиночества в человеке, чувство покинутости, страх потерять, и, как следствие, эмоциональные зависимости и тревоги. Как говорила Ирина Глухова, чьи семинары я очень любила, “философы поневоле”. Ведь соприкоснуться с этой пустотой задача не для каждого в этой жизни. Что касается моей личности – всю жизнь наблюдаю, изучаю, пробую на вкус, исцеляю, принимаю и люблю свои пустоту и свое одиночество. Есть в этом такая замедленность и такой выдох.

(я постепенно публикую другие главы, предварительно редактируя их)

Глава 4

Четыре типа эмоционально незрелых родителей

Существует четыре типа эмоционально незрелых родителей, и любой из них может вызвать у детей чувства одиночества и незащищенности. Есть лишь один способ дать ребенку любовь, которая будет способствовать его развитию, но много способов оставить его потребность в такой любви неудовлетворенной. В этой главе мы посмотрим на четыре разных типа родителей, каждому из которых присущ свой особый вид эмоциональной незрелости. Хотя представители каждого типа проявляют эмоциональную нечувствительность по-­своему, результат один: их дети ощущают эмоциональную незащищенность.

Несмотря на разные стили общения, причиной поведения родителей всех четырех типов является эмоциональная незрелость. Все они зациклены на себе, склонны к нарциссизму и недостаточно надежны в эмоциональном плане. Все, как правило, эгоцентричны, нечувствительны и имеют ограниченную способность к настоящей эмоциональной близости. Все используют неадаптивные механизмы психологической защиты, которые скорее искажают реальность, чем помогают с ней справиться (Vaillant, 2000). Наконец, все они используют детей, чтобы почувствовать себя лучше, что часто приводит к смене ролей в отношениях между родителем и ребенком, оставляя последнего беззащитным перед непосильными для него взрослыми проблемами.

Кроме того, эти четыре типа эмоционально незрелых родителей плохо умеют сочувствовать другим людям. У них огромные проблемы с границами, поэтому они либо пытаются сблизиться слишком сильно, либо отказываются от взаимодействия совсем. Большинство плохо переносят фрустрацию и используют эмоциональный шантаж или угрозы, чтобы получить то, что им нужно, вместо того чтобы договариваться. Все четыре типа отказываются видеть в детях отдельных личностей  и  рассматривают  их  исключительно с точки зрения удовлетворения своих потребностей. К какому бы из четырех типов ни относился родитель, в результате ребенок чувствует себя лишенным собственного «я» (Bowen, 1978), поскольку его потребности и интересы перекрываются тем, что важно родителю. Прежде чем мы подробнее рассмотрим каждый из четырех типов, давайте уделим немного времени предыдущим исследованиям, посвященным теме влияния различных подходов к воспитанию на формирование качественной привязанности у младенцев.

Как разные подходы к воспитанию влияют

на формирование привязанности у младенцев

Мэри Эйнсворт, Сильвия Белл и Донелда Стейтон (1971, 1974) провели известное исследование привязанности младенцев. Впоследствии это исследование неоднократно повторялось. В числе прочего оно включало в себя наблюдение за матерями и выявление характеристик, связанных с формированием надежной или ненадежной привязанности у младенцев. В статье, опубликованной в 1974 году, исследователи указывают четыре критерия, по которым они оценивали поведение матерей по отношению к детям: чувствительность/бесчувственность, принятие/отвержение, сотрудничество/вмешательство и доступность/игнорирование. Они выяснили, что «степень чувствительности» матери была «основной переменной в том смысле, что матери с высоким уровнем чувствительности также получали высокие оценки за принятие, сотрудничество и доступность, а матери с низким уровнем принятия, сотрудничества или доступности также демонстрировали низкий уровень чувствительности» (1974, с. 107). Эйнсворт и ее коллеги отмечают, что в ходе экспериментов они наблюдали четкую тенденцию: дети более чувствительных матерей демонстрировали более надежную привязанность.

Вот как эти исследователи описывают чувствительных матерей младенцев, демонстрировавших надежную привязанность: «Таким образом, высокочувствительные матери, как правило, доступны для своих детей и замечают даже их более тонкие попытки общения, сигналы, желания и настроения; кроме того, такие матери точно интерпретируют воспринимаемое и проявляют эмпатию по отношению к детям. Чувствительная мать, вооруженная пониманием и эмпатией, умеет своевременно реагировать на потребности ребенка и взаимодействует с ним уместным образом — уместным как с точки зрения вида взаимодействий, так и с точки зрения их количества» (1974, с. 131).

Однако поведение матерей,  чьи  дети  демонстрировали ненадежную привязанность, сильно отличалось. Вспомните, о чем шла речь во второй и третьей главах этой книги, и сравните приведенное ниже описание нечувствительных матерей из работы Мэри Эйнсворт и ее коллег с характеристиками тех, кого я называю эмоционально незрелыми родителями: «Матери с низким уровнем чувствительности плохо осознают поведение ребенка либо потому, что игнорируют его, либо потому, что им не удается заметить в его действиях более тонкие и трудно выявляемые попытки общения. Более того, нечувствительные матери часто не понимают и те аспекты поведения ребенка, которые они осоз­нают, либо интерпретируют их неверно. Мать может более или менее точно понимать действия и настроения своего ребенка, но при этом быть неспособной проявлять к нему эмпатию. Из-­за  недостатка  понимания  или  эмпатии  матери с низким уровнем чувствительности несвоевременно реагируют на проявления ребенка либо с точки зрения планирования взаимодействия, либо с точки зрения быстроты реакции. Кроме того, матери с низким уровнем чувствительности часто неправильно строят свое общение с ребенком, выбирая не тот вид взаимодействия или предлагая его не в том количестве, то есть такие взаимодействия воспринимаются как фрагментарные и плохо выраженные» (Ainsworth, Bell, and Stayton 1974, с. 131).

Результаты исследования свидетельствуют, что чувствительность и способность к эмпатии матери оказывают сильное влияние на качество привязанности младенца в его отношениях с ней.

Четыре типа эмоционально незрелых родителей Учитывая всё, что мы только что узнали о формировании привязанности у младенцев, давайте посмотрим на выделенные мной четыре типа эмоционально незрелых родителей. Как уже отмечалось, все они могут вызвать у ребенка ощущение незащищенности. Каждый из типов по­своему подрывает чувство безопасности ребенка, и все они демонстрируют ограниченную эмпатию, ненадежность эмоциональной поддержки и существенный недостаток чувствительности.

Следует также понимать, что проявление каждого типа с разной степенью нарциссизма варьируется от умеренного до тяжелого. В особо тяжелых случаях родитель может страдать психическим заболеванием, подвергать ребенка физическому или сексуальному насилию. Эмоциональные родители находятся во власти своих чувств, демонстрируя то чрезмерную вовлеченность, то ее резкое снижение. Они пугающе нестабильны и непредсказуемы. Такие люди одержимы тревогой и рассчитывают на то, что другие помогут им почувствовать почву под ногами. Они воспринимают мелкие неприятности как конец света и уверены, что окружающие могут их либо спасти, либо покинуть.

Одержимые  родители  компульсивно  целеустремленны и всегда заняты. Они не могут перестать пытаться довести до совершенства все, что их окружает, включая других людей. Хотя они редко прерывают свою бурную деятельность на время, достаточное для того, чтобы почувствовать настоящую эмпатию к своим детям, они пытаются контролировать их жизнь и постоянно вмешиваются в нее.

Пассивные родители не хотят ни во что вмешиваться и стараются не иметь дела с тем, что их расстраивает. На первый взгляд, они кажутся более безобидными, чем родители других типов, но их поведение имеет свои негативные последствия. Они часто оказываются в тени более доминантного партнера и иногда даже закрывают глаза на жестокое обращение с детьми и халатное отношение к ним. Они приспосабливаются к жизни, стараясь не замечать серьезности проблем и игнорируя их.

Отвергающие родители ведут себя так, что вы невольно задумываетесь, зачем им вообще нужна семья. Какими бы ни были их проявления, умеренными или тяжелыми, они пытаются избежать эмоциональной близости и общения с деть-ми. Их терпимость к потребностям других практически равна нулю, а все взаимодействие с ними сводится к командам, скандалам или избеганию семейной жизни. Некоторые более спокойные представители этого типа могут принимать участие в стандартных семейных занятиях, но от них также сложно добиться настоящей близости или вовлеченности. По большей части они хотят, чтобы их оставили в покое и дали заниматься, чем им хочется. Читая приведенные ниже описания, помните, что некоторые родители могут сочетать в себе характеристики нескольких типов. Хотя многие родители  относятся к  одной из категорий, при определенных стрессовых условиях они могут демонстрировать поведение, свойственное другому типу. Во всех описаниях есть общее: ни один из типов не может последовательно вести себя таким образом, чтобы у ребенка сформировалось  чувство  уверенности в  отношениях с родителем. Однако каждый тип оказывает негативное влияние на формирование этой уверенности по-­своему. Помните, что моя цель в этой главе заключается лишь в том, чтобы дать описание четырех типов поведения родителей. О способах взаимодействия с ними я расскажу в следующих главах.

Эмоциональный родитель

Эмоциональные родители — самые инфантильные из описанных четырех типов. Они производят впечатление людей, за которыми нужно присматривать и с которыми необходимо обращаться бережно. Их легко расстроить, и все в семье готовы пойти на всё, чтобы их успокоить. Когда эмоциональные родители уходят в срыв, они тянут детей за собой. Детям приходится испытывать на себе их отчаяние, ярость или ненависть во всей их силе. Неудивительно, что всем в семье кажется, что они постоянно ходят по тонкому льду.

Эмоциональная нестабильность таких родителей — самая непредсказуемая черта их характера.

В особо тяжелых случаях такие родители откровенно психически больны. Они могут страдать от психотического, биполярного, нарциссического или пограничного расстройства личности. Иногда их необузданная эмоциональность может даже привести к попыткам суицида или физическим нападениям на других. Рядом с ними люди чувствуют себя неспокойно, потому что их эмоции быстро выходят из­под контроля и потому что страшно наблюдать, как кто­то, кого ты знаешь, полностью теряет самообладание. Угрозы самоубийства особенно сильно пугают детей, которые чувствуют на себе непомерное бремя сохранить жизнь родителя, но при этом не знают, что делать. В более спокойных случаях самой большой проблемой является эмоциональная нестабильность, которая может проявляться в форме истерического или циклотимического расстройства личности. Последнее характеризуется чередованием легкой депрессии и легкой приподнятости.

Вне зависимости от степени  выраженности  проблемы все родители этого типа с трудом переносят стресс и эмоциональное возбуждение. Они теряют эмоциональный баланс и контроль над поведением в ситуациях, с которыми вполне могут справиться зрелые взрослые. Конечно, злоупотребление химическими веществами может еще больше нарушить этот баланс и отрицательно повлиять на способность таких людей переносить фрустрацию и стресс.

Как бы такие родители ни пытались себя контролировать, их действиями  управляют  эмоции. Они  видят  мир в черно­белом цвете, всегда ведут счет, не прощают обиды и пытаются контролировать других, играя на их чувствах. Их переменчивое настроение и реактивность делают их ненадежными и пугающими. И хотя они могут притворяться беспомощными и часто считают себя жертвами, жизнь семьи всегда вращается вокруг их настроения. Они часто могут контролировать себя за пределами собственного дома, следуя конкретной роли, но в собственной семье они в полной мере демонстрируют свою импульсивность, особенно находясь в состоянии интоксикации. Степень их пренебрежения какими бы то ни было ограничениями может быть шокирующей.

Многие дети таких родителей привыкают подчиняться желаниям других людей (Young and Klosko, 1993). Поскольку они выросли в постоянном ожидании эмоциональных взрывов родителей, они могут быть чрезмерно внимательными к чувствам и настроениям окружающих, часто в ущерб своим интересам.

****

Резюме Дети по-­разному реагируют на отношения с эмоционально незрелыми родителями, но все они бессознательно создают исцеляющие фантазии о том, как все могло бы стать лучше. Если истинное «я» ребенка не принимают, он разовьет ролевое «я», которое позволит ему играть важную роль в семье.

Кроме того, в ответ на взаимодействие с эмоционально незрелыми родителями у детей развивается один из двух основных стилей адаптации: экстернализация или интернализация.

Экстернализаторы считают, что решение их проблем придет извне, а интернализаторы, как правило, ищут решение проблем внутри себя. В определенные моменты у каждого их этих адаптационных стилей могут быть свои преимущества, но интернализация с меньшей вероятностью приведет к возникновению конфликта или поставит окружающих в трудное положение. Вместо этого трудности интернализаторов, скорее всего, приведут к внутреннему стрессу.

В следующей главе мы внимательно рассмотрим интернализацию как стиль психологической адаптации. Вы увидите, как детские исцеляющие фантазии интернализаторов могут заманить их в ловушку саморазрушительных ролей и как возврат к своему истинному «я» может вновь освободить их.

Глава 6

Каково это — быть интернализатором

В детстве восприимчивые интернализаторы не могут не замечать отсутствия настоящей связи с родителями. Они ощущают эмоциональную боль сильнее, чем менее чувствите­льные дети, и поэтому жизнь с эмоционально незрелыми родителями оказывает на них более сильное влияние. Интернализаторы тонко чувствуют нюансы отношений с близкими, поэтому острее осознают болезненное одиночество, возникающее во взаимодействии с эмоционально невовлеченными родителями.

В этой главе мы подробнее рассмотрим черты характера интернализаторов. Мы также узнаем о недостатках интернализации как стиля психологической адаптации, в частности о том, как надежда на близкие отношения может заставить людей делать слишком много для других, практически игнорируя собственные потребности.

Интернализаторы отличаются высокой чувствительностью и восприимчивостью. Если вы интернализатор, вы, возможно, задаетесь вопросом, откуда у вас взялась такая чувствительность к внутреннему состоянию окружающих. Такая настроенность на чувства и потребности других людей может быть обусловлена особенностями вашей нервной системы.

Интернализаторы чрезвычайно чувствительны и замечают намного больше, чем остальные. Они реагируют на жизнь как эмоциональные камертоны, улавливая вибрации окружающих и мира вокруг них и резонируя с ними. Эта восприимчивость может быть одновременно и благословением, и проклятием. Вот как это описал один мой клиент: «Мой мозг впитывает все! Удивительно, сколько всего я замечаю, все это просто просачивается в меня».

Интернализаторы могут обладать чувствительной нервной системой с рождения. По данным исследований, разница в уровне сонастроенности младенцев с окружающей средой может быть заметна в очень раннем возрасте (Porges, 2011).

Некоторые из них демонстрируют более высокий уровень восприимчивости и устойчивого интереса, чем другие уже в пять месяцев (Conradt, Measelle, and Ablow, 2013). Кроме того, как оказалось, эти характеристики коррелируют с видами поведения, свойственными детям в более взрослом возрасте.

В обзоре своих исследований и работ коллег нейропсихолог Стивен Порджес (2011) приводит веские доказательства наличия врожденных неврологических различий у новорож­денных. Его исследования свидетельствуют о том, что способность людей успокаивать самих себя и регулировать психологические функции в условиях стресса может значительно отличаться уже в раннем возрасте. Я считаю, что это указывает на вероятность предрасположенности к определенному стилю адаптации с младенчества.

Интернализаторы испытывают сильные эмоции. В отличие от экстернализаторов, интернализаторы не выплескивают свои эмоции сразу, поэтому чувства могут усилиться, пока их удерживают внутри. Неудивительно, что интернализаторов часто считают излишне чувствительными или эмоциональными, ведь они чувствуют всё очень глубоко. Когда интернализаторы испытывают болезненное чувство, они вполне могут грустить или заплакать, и это как раз то, чего не могут вынести боящиеся эмоций родители. С другой стороны, когда сильные эмоции охватывают экстернализаторов, они отыгрывают их через поведение, до того, как испытают сильный внутренний стресс. Именно поэтому окружающие считают, что у экстернализатора проблемы с поведением, а не эмоциональная проблема, несмотря на то что именно эмоции являются причиной поведения.

Эмоционально незрелые родители могут накричать на экстернализатора или наказать его за плохое поведение, при этом они, скорее всего, с пренебрежением отнесутся к чувствам интернализатора или отвергнут их. Набор их типичных реакций в этом случае включает осуждение, презрение и высмеивание. Таким образом, экстернализаторам дают понять, что их поведение является проблемой, а интернализаторы делают вывод, что проблема заключена в самой их природе. Например, отец одной женщины насмешливо заявил, что, если она когда­-нибудь напишет книгу о своей жизни, ей надо назвать ее «Как я пыталась помочь слезами горю».

Ей было очень обидно, потому что она знала, что ее эмоциональность — это черта, которую она не в силах изменить. Сарказм отца попал ей точно в сердце.

Интернализаторам свойственна глубокая потребность в близости. Благодаря настроенности на чувства интернализаторы остро ощущают качество эмоциональной близости в отношениях.

Они жаждут спонтанного проявления чувств и эмоциональной близости и не могут довольствоваться малым. Именно поэтому, воспитываясь в семье с эмоционально незрелыми родителями, они испытывают болезненное одиночество.

У интернализаторов есть одна общая черта: им необходимо делиться тем, что происходит у них внутри. В детстве потребность в искренней эмоциональной связи является центром их существования. Ничто не причиняет им такой душевной боли, как взаимодействие с кем-­то, кто отказывается общаться с ними на эмоциональном уровне. Непроницаемое лицо убивает в них что-­то. Они внимательно наблюдают за людьми, выискивая знаки того, что им удалось наладить контакт. Это не просто желание пообщаться или найти кого­-то, с кем можно поболтать; это мощный голод по настоящей связи, от сердца к сердцу, с человеком, разделяющим их ценности и способным их понять. Для интернализаторов нет ничего более радостного, чем встретить кого-­то близкого по духу. Когда им не удается наладить такой контакт, они испытывают эмоциональное одиночество.

В главе 4 уже упоминалось, что эта потребность в эмоциональном отклике и взаимном общении с родителем является нормальной для младенцев с надежной привязанностью. Именно так и происходит формирование связи между родителем и ребенком. Исследования показывают, что дети с надежной привязанностью испытывают стресс и эмоциональный срыв, если их матери перестают реагировать на их проявления и менять выражение лица (Tronick, Adamson, and Brazelton, 1975). Видеоролики по запросу «still face experiment» на YouTube прекрасно иллюстрируют остроту детской реакции.

Дети эгоцентричных родителей, склонные к интернализации проблем, часто думают, что, если они будут скрывать свои потребности и помогать родителям, они смогут заслужить их любовь. К сожалению, то, что на вас рассчитывают, еще не значит, что вас любят, и эмоциональная пустота, к которой ведет эта стратегия, со временем становится очевидной. Ни один ребенок не будет настолько хорошим, чтобы вызвать любовь у эгоцентричного родителя. Тем не менее эти дети верят, что за привязанность нужно платить, ставя потребности других людей на первое место и считая их важнее себя. Они уверены, что, отдавая, смогут сохранить отношения. Дети, которые стараются заслужить любовь родителей, не догадываются, что безусловную любовь нельзя купить за хорошее поведение.

История Логан. Логан был 41 год, она профессионально занималась музыкой. Когда она вошла в кабинет, воздух вокруг нее вибрировал от сдерживаемой энергии, а ее рыжие волосы развевались и напоминали грозовую тучу. Она была очень худа и одета в черное. Она сразу перешла к делу.

Логан обратилась за помощью из-за неспособности отвлечься и расслабиться. Она знала, что причина многих ее проблем кроется в гневе, который она испытывала по отношению к членам семьи. Этот гнев был связан с недостатком эмоциональной чуткости в их отношениях. Несмотря на то что Логан воспитывалась в традиционной религиозной семье, где постоянно подчеркивалась важность близких отношений и верности, она не чувствовала связи со своими родными. Она не могла понять, как ей общаться с родителями, братьями и сестрами, чтобы иметь с ними отношения и в то же время оставаться собой. «Я так устаю от их равнодушия, — сказала Логан со злостью. — Я не могу заставить их выслушать меня или хотя бы увидеть меня настоящую». Но тут ее плечи опустились, и она сказала тихим, менее уверенным голосом: «Из меня хотели вырастить хорошую маленькую девочку, но у меня не очень получалось ей быть. Когда я расстраивалась, меня игнорировали. Они бы не заметили, даже если бы я вдруг загорелась».

Под гневом Логан скрывалась застарелая печаль. Она пыталась понять, почему она чувствовала себя отвергнутой, несмотря на, казалось бы, нормальное поведение родителей.

Ее чувство изоляции противоречило представлениям родителей о близости и любви, царящих в их семье. Она думала, что, возможно, с ней что-то не так; может быть, она просто слишком многого требовала от них.

Будучи интернализатором, Логан всегда испытывала сильную потребность в искренней эмоциональной связи. К сожалению, ее эгоцентричные братья, сестры и родители не были заинтересованы в таких отношениях. Никто в семье не обращал внимания на чувства, и ее энтузиазм игнорировался. Из-за своей эмоциональной незрелости все ее близкие строго придерживались своих узких семейных ролей.

Вот как Логан подытожила ситуацию: «Мои родители понятия не имеют о том, что такое эмпатия. Мы с ними всегда на разной волне. Они не хотят быть на моей волне. Для них такое поведение безопаснее, но меня это выматывает».

Как бы ни старалась, Логан не могла заставить себя стать обычным человеком, с которым ее эмоционально незрелые родители могли бы поддерживать отношения, и она чувствовала, что все ее попытки наладить более искренний и близкий контакт с ними заканчиваются ничем. Неудачи погрузили ее в пучину неуверенности в себе и сильного замешательства.

Может быть, она была не в своем уме, раз требовала так много от своих родных?

Логан страдала от эмоциональной боли долгое время, но этого никто не замечал, потому что она была умной и успешной.

Однако, несмотря на все свои достижения, из-за недостатка эмоциональной близости в семье Логан чувствовала пустоту внутри. Чтобы как-то компенсировать отсутствие близких отношений, Логан часто старалась вызвать улыбку у других людей и делать так, чтобы им было хорошо. Она чувствовала, что ее будут ценить только за то, что она может сделать, а не за то, кем она является.

Интернализаторы инстинктивно стремятся к искреннему взаимодействию. Чувства изоляции и отчуждения вызывают стресс, но вы когда­-нибудь задумывались, почему? Только ли в том дело, что быть одному не так приятно и весело? Возможно, есть более глубокие причины, что-­то настолько свойственное природе человека, что самыми страшными наказаниями являются бойкот, остракизм, одиночное заключение и изгнание. Почему эмоциональная связь играет такую важную роль?

По данным исследования нейропсихолога Стивена Порд­жеса (2011), в процессе эволюции у млекопитающих развился уникальный инстинкт: они успокаиваются, находясь рядом или общаясь с другими представителями своего вида.

В отличие от рептилий, у которых есть лишь три варианта инстинктивной реакции на стресс — борьба, побег или замирание, — млекопитающие могут снизить скорость сердцебиения и физическое воздействие стресса на организм путем ободряющего контакта с сородичами. Определенные проводящие пути блуждающего нерва в мозгу млекопитающих развились таким образом, что достигнуть снижения уровня выброса гормонов стресса и скорости сердцебиения можно при помощи физической близости, прикосновений, успокаивающих звуков и визуального контакта. Это помогает сохранять ценную энергию и создает приятные социальные связи, поддерживающие прочные отношения в группах.

Для всех млекопитающих, включая людей, желание искать утешения является своего рода волшебством. Даже если опасность никуда не делась, отдельные особи могут оставаться относительно спокойными, до тех пор, пока они ощущают связь со своим стадом, стаей или кругом близких. Жизнь большинства млекопитающих наполнена стрессом, но, благодаря инстинкту взаимодействия с другими, мы можем найти утешение и восстановить энергию, просто обратившись за поддержкой к другому. Это дает млекопитающим огромное преимущество над другими животными и возможность управлять стрессом энергетически эффективным способом, поскольку им не нужно вступать в борьбу, спасаться бегством или замирать, сталкиваясь с угрозой.

Стремление поддерживать связь с другими — это нормально и не признак излишней зависимости. Интернализаторам важно научиться видеть свое инстинк­тивное стремление к эмоциональной вовлеченности в позитивном свете, вместо того чтобы считать его признаком своей излишней эмоциональной зависимости от окружающих. Люди, которые в состоянии стресса инстинктивно обращаются за поддержкой к другим, становятся сильнее и лучше адаптируются. Даже если равнодушный родитель стыдил интернализатора за то, что ему было необходимо внимание, его эмоциональные потребности свидетельствуют, что инстинкт млекопитающего, заставляющий обращаться за поддержкой, работает правильно. Интернализаторы инстинктивно знают, что во взаимозависимости, свойственной всем млекопитающим, кроется сила. Только эмоционально незрелые люди, которые боятся своих и чужих чувств, считают потребность в сочувствии и понимании признаком слабости.

Налаживание эмоциональных связей за пределами семьи. Из­-за своей восприимчивости и сильной потребности в социальном взаимодействии дети­ интернализаторы, как правило, хорошо умеют находить потенциальных кандидатов для налаживания эмоциональной связи за пределами семьи. Они замечают, когда к ним относятся по­-доброму, и инстинктивно ищут отношений с надежными людьми, чтобы получить повышенное чувство безопасности. Многие мои клиенты с теплотой вспоминают о соседях, родственниках или учителях, которые сыграли огромную роль в их жизни, помогли им почувствовать свою ценность и дали возможность побыть объектом чьей-то заботы. Другие нашли подобную поддержку в отношениях с домашними любимцами или друзьями детства. Интернализаторы могут чувствовать эмоциональную подпитку, даже наслаждаясь красотой природы или произведения искусства. Еще одним источником эмоциональной заботы для них может стать духовность: интернализаторы могут строить отношения с силой, более могущественной, чем они сами, которая присутствует в их жизни, что бы ни случилось.

У экстернализаторов также имеются потребности в эмоциональном утешении, но они зачастую навязывают их окружающим, делая тех заложниками своей реактивности. Они часто используют свое поведение, чтобы добиться определенной реакции от других людей, но, поскольку они делают это через манипуляции, внимание, которое они получают, никогда не дает такого же удовлетворения, как внимание, полученное в свободной и искренней эмоциональной близости.

Экстернализаторы также требуют внимания от окружающих, давя на их чувство вины. В результате люди могут чувствовать, что вынуждены помогать им, хотят они того или нет, что в конечном счете не вызывает ничего, кроме раздражения.

Однажды в Москву из Праги приехала психотерапевт Итка Воднянска. Мы встретились после того, как она посетила воскресным утром богослужение в церкви. Она поделилась со мной впечатлениями. Главное, что ее по­разило,— это поведение прихожан. «Очень много людей ведут себя неправильно в церкви»,— сказала Итка. Я не­доумевала, что же такого неправильного было в пове­дении людей. «Вместо того, чтобы сосредоточиться на своем внутреннем мире, на душе, многие старушки ши­кали на молодых парней и указывали им, как держать­ся в храме. В церковь приходят, чтобы на себе сосре­доточиться, а не на других смотреть»,— вот какие на­блюдения вынесла Итка из посещения нашей церкви.

С древних времен люди предавались задумчивости, созерцанию. Некоторые любят погружаться в себя под музыку, некоторые — в полной тишине, а кому-то помо­гают словесные формулы. Повторяя! мысленно или вслух эти формулы, вы можете испытать на себе их благо­творную силу. Мы рекомендуем вам несколько таких словесных формул, которые испытаны практикой. Их приводит Дейл Карнеги в книге «Как завоевать дру­зей…», их используют семейные группы самопомощи «Ал-Анон». Это группы членов семей больных алкого­лизмом, в которых здоровые оказывают психологиче­скую поддержку друг другу, чтобы выстоять под удара­ми такого стресса, каким является алкоголизм близкого человека. Содержание словесных формул подходит всем. Приводим тексты «Заданий на сегодня»:

Именно сегодня я постараюсь приспособиться к той жизни, которая меня окружает, а не буду пытаться при­способить все к моим желаниям. Я приму мою семью, мою работу и обстоятельства моей жизни такими, какие они есть, и постараюсь приноровиться к ним.

Именно сегодня я позабочусь о своем организме. Я сделаю зарядку, буду ухаживать за своим телом, пра­вильно питаться, постараюсь не наносить вреда своему здоровью и не пренебрегать им, чтобы мой организм стал идеальной машиной для выполнения моих требо­ваний.

Именно сегодня я постараюсь уделить внимание развитию своего ума. Я изучу что-нибудь полезное. Я не буду лентяем. Я прочитаю то, что требует усилия, раз­мышления и сосредоточенности.

Именно сегодня я займусь нравственным самоусо­вершенствованием. Для этого я рассчитываю осущест­вить три дела: я сделаю кому-нибудь что-то полезное так, чтобы он не знал об этом; я сделаю по крайней мере два дела, которые мне не хочется делать.

Именно сегодня я ко всем буду доброжелательно настроен. Я постараюсь выглядеть как можно лучше; по возможности надену то, что мне больше всего идет, буду разговаривать тихим голосом, любезно вести себя, буду щедрым на похвалы, постараюсь никого не крити­ковать, ни к кому не придираться и не пытаться кем-то руководить или кого-то исправлять.

Именно сегодня я попытаюсь жить только нынешним днем, не буду стремиться решить проблемы всей своей жизни сразу.

Именно сегодня я намечу программу своих дел. Это избавит меня от двух зол — спешки и нерешительности.

Именно сегодня я полчаса проведу в покое и оди­ночестве и постараюсь расслабиться.

Именно сегодня я не буду бояться быть счастливым, наслаждаться красотой, любить и верить, что те, кого я люблю, любят меня.

Итак, ваш лучший день сегодня!

Москаленко В.Д. “Что угодно для души”, стр. 42