Диссоциация при зависимостях — это защитный механизм психики, который «расщепляет» сознание, чтобы спасти человека от непереносимой боли.
Представьте, что душа, как хрустальный шар, падает на камни травмы — и вместо того, чтобы разбиться навсегда, делится на осколки. Каждый осколок замораживает часть переживаний: один хранит страх, другой — стыд, третий — ярость. Так формируется «параллельная вселенная», где можно дышать, когда реальность становится удушающей. Но чем чаще психика прибегает к этому спасительному разделению, тем сильнее зависимость от веществ, которые усиливают диссоциацию, словно клей, скрепляющий осколки.
Как это работает?
При химической зависимости диссоциация проявляется в нескольких слоях:
- Эмоциональное онемение. Человек описывает чувства как «туман» или «пустоту»: «Я будто смотрю фильм про свою жизнь, но не проживаю её». Например, мать, пережившая насилие в детстве, может механически заботиться о ребёнке, не испытывая ни радости, ни грусти, — а вечером «возвращаться» к себе лишь с первой рюмкой.
2. Провалы в памяти. Травматичные эпизоды стираются или искажаются. Подросток, подвергавшийся унижениям, через годы не помнит деталей, но каждый раз, сталкиваясь с критикой, впадает в ступор и тянется к наркотику, будто пытаясь «стереть» ситуацию.
3. Ригидная взрослость. Зависимые часто кажутся гиперответственными, но за этим скрывается «замороженный» внутренний ребёнок. Мужчина 40 лет, успешный на работе, в моменты стресса чувствует, как «сжимается в комок», и бежит к алкоголю — единственному способу «разрешить» себе слабость.
4. Отчуждение от тела. Диссоциация может превратить тело в чужую территорию. Женщина, пережившая сексуальное насилие, годами не замечает голод или боль, а в моменты тревоги наносит себе порезы или употребляет стимуляторы, чтобы «вернуться» в физическое состояние.
Химические вещества как «костыли» для диссоциации
Наркотики и алкоголь не просто притупляют боль — они становятся частью диссоциативной системы.
Например:
- Алкоголь создаёт иллюзию связи: человек на вечеринке смеётся, шутит, но внутри остаётся «наблюдателем», а наутро не помнит, как дошёл до дома. Это повторяет детский паттерн: «Если я исчезну, меня не тронут».
- Стимуляторы (кокаин, амфетамины) могут временно «собрать» осколки личности воедино, подарив ощущение контроля. Но за этим следует крах — истощение, панические атаки, ещё более глубокий разрыв с реальностью.
- Опиаты действуют как анестезия для души: больной раком, который в раннем детстве пережил потерю родителей, описывает героин как «объятия, которых никогда не было».
Почему так сложно выйти из этого цикла?
Диссоциация — это не ошибка, а гениальное изобретение психики для выживания. Ребёнок, переживающий насилие, не может убежать или дать отпор — но может «уйти» в другую реальность. Во взрослом возрасте зависимость продолжает эту стратегию: «Если я разделюсь на части, ни одна из них не пострадает полностью». Но плата за это — потеря целостности.
Пример из практики:
Алексей, 32 года, алкогольная зависимость. В терапии он говорит о себе в третьем лице: «Этот парень просто не справился». В детстве он подвергался избиениям отца и научился «отключаться» во время агрессии. Сейчас, когда начальник повышает голос, Алексей чувствует, как «земля уходит из-под ног», и уходит в запой. Алкоголь для него — способ «вернуться» в то самое диссоциативное состояние, где нет ни страха, ни унижения.
Интеграция: Собирание осколков
Задача терапии — не уничтожить диссоциацию, а найти её истоки и помочь пациенту выдержать то, от чего он бежал. Это похоже на работу археолога, который аккуратно раскапывает слои травмы:
- Распознавание паттернов: «Когда вы тянетесь к стакану, какая часть вас говорит громче всего? Может, это испуганный мальчик, который хочет, чтобы его наконец услышали?»
- Диалог между частями: Важно показать, что «взрослый» и «ребёнок» внутри — не враги. Ригидный контроль над жизнью — это попытка защитить уязвимость, а не отрицать её.
- Телесная работа: Дыхательные практики, техники релаксации и заземления («5 предметов, которые ты видишь; 4 звука, которые слышишь…») помогают вернуть связь с «здесь и сейчас», уменьшая потребность в химическом побеге.
Диссоциация при зависимостях
Диссоциация при зависимостях — это крик о помощи, зашифрованный в молчании. Но за каждой «исчезнувшей» частью личности стоит история, которая ждёт, чтобы её рассказали без страха и стыда. И когда осколки начинают складываться в целое, зависимость теряет власть — ведь ей больше не нужно скреплять то, что обрело собственный голос.
💎 Дарья Константинова, экзистенциально-гуманистический психолог, процессуально-ориентированный терапевт, использую модальности когнитивно-аффективной школы, юнгианского психоанализа, экзистенциальной терапии.
Жду в терапии нового клиента, чтобы помочь мягко и бережно исследовать внутренний мир, облегчая тяжелую ношу вины и самокритики, нелюбви к себе.
Если вы решитесь начать:
— Работаем очно в Санкт-Петербурге или онлайн.
— Выбираем режим регулярных встреч — так, чтобы ваше бессознательное рассчитывало на это пространство, этот контейнер, куда можно принести все волнующее и интересующее.
— Наша работа будет планомерная и эффективная
— Записаться через — Telegram — Whatsapp — Email
Тревожность психолог: О Тревожности подробно рассказывает психолог с реальными примерами
Сепарация от матери: этапы, примеры из психотерапии и ключевые техники восстановления автономии
Сепарация от матери: телесные практики, эмоциональное освобождение и право на свои потребности
Диссоциация при зависимостях: Невидимая стена между болью и существованием
Зависимости как Теневая Компенсация: Когда Потребности Надевают Маски
Диссоциация при зависимостях: Невидимая стена между болью и существованием
-
Диссоциация при зависимостях — это бегство от внутреннего хаоса в иллюзорный порядок, где каждая доза становится попыткой собрать рассыпающуюся мозаику самоощущения.
-
В моменты диссоциации при зависимостях человек превращается в актёра собственной жизни, играя роли, за которыми прячется его истинное «Я», замороженное страхом перед непрожитой болью.
-
Зависимость и диссоциация — словно танцующие в темноте партнёры: одно ведёт к другому, создавая порочный круг, где реальность теряет границы, а душа — ориентиры.
-
Диссоциация при зависимостях напоминает сон наяву: тело действует автоматически, разум блуждает в лабиринтах прошлого, а вещество становится ключом, который лишь глубже запирает дверь в настоящее.
-
Каждая новая доза при диссоциации — это письмо в бутылке, брошенное в океан бессознательного: крик о помощи тонет в шуме иллюзий.
-
Диссоциация при зависимостях превращает время в статичную картину: прошлое и настоящее сливаются, заставляя человека вечно бежать от теней, которые он сам не признаёт частью себя.
-
В терапии важно найти мост между «я тогда» и «я сейчас»: чтобы боль, разъединявшая личность при диссоциации, стала историей, а не приговором.
-
Диссоциация при зависимостях — щит, который со временем становится клеткой: защищая от ран, он лишает возможности чувствовать тепло живых отношений.
-
Зависимость питается диссоциацией, как ночь — светом звёзд: чем глубже раскол, тем ярче вспыхивает потребность в веществе, обещающем временное «целое».
-
Диссоциация при зависимостях — молчаливый договор между болью и выживанием, где каждая сторона платит частью души, сохраняя иллюзию контроля.
-
(Психоанализ)
Диссоциация при зависимостях как бегство от конфликта Ид и Супер-Эго: вещество становится «третьей силой», примиряющей невыносимое напряжение между запретами и импульсами через расщепление сознания. -
(Юнгианский анализ)
В диссоциации при зависимостях Тень поглощает травмированные части самости — зависимость возникает, когда бессознательное пытается компенсировать раскол, подменяя истинную индивидуацию химической псевдоцелостностью. -
(Когнитивно-поведенческая терапия)
Дисфункциональные убеждения — «Я не переживу эту боль» — питают диссоциацию при зависимостях, превращая избегание в ритуал, где вещество выступает «корректором» искажённых когнитивных схем. -
(Экзистенциальная терапия)
Диссоциация при зависимостях — бунт против экзистенциальной свободы: растворяясь в веществе, человек бежит от ответственности за собственное бытие, замораживая экзистенциальную тревогу в «ледяном коконе». -
(Гештальт-подход)
Незавершённые гештальты травмы обретают форму в диссоциации при зависимостях — вещество маскирует прерванный контакт с «здесь и сейчас», создавая иллюзию целостности через фрагментацию. -
(Теория привязанности)
Дезорганизованная привязанность в детстве — почва для диссоциации при зависимостях: вещество становится «суррогатным объектом», заменяющим безопасную базу, которую психика так и не смогла интроецировать. -
(ДПДГ-терапия)
Диссоциация при зависимостях фиксирует травму в изолированных нейросетях — зависимое поведение повторяет попытки «переработать» непереносимые воспоминания, блокируя естественный процесс адаптивной информационной переработки. -
(Транзакционный анализ)
В диссоциации при зависимостях доминирует Ребёнок, застывший в травме: вещество временно «включает» Взрослое состояние, но ригидный сценарий продолжает воспроизводить паттерн «Я не достоин существовать без допинга». -
(Процессуально-ориентированная терапия)
Телесные симптомы и тяга при диссоциации — «вторичные процессуальные сигналы»: зависимость кричит о неуслышанных посланиях маргинализированных частей личности, запертых в диссоциативном вакууме. -
(Интерперсональная терапия)
Диссоциация при зависимостях кодирует межличностные дефициты: вещество замещает отсутствующие «Я-Ты» связи, создавая парадокс — чем сильнее раскол внутри, тем навязчивее потребность во внешнем объекте-«спасителе».